Время золота, время серебра - Страница 65

Какие битвы с парламентом Джеральду тогда выдержать пришлось… лучше и не вспоминать! А потом еще и со Святым престолом — пока Его Святейшество Целестин уступил и дозволил окрестить "отродья тьмы подземельной". Может, оно и к лучшему, что крестины так задержались, потому что умница Бет все поняла с полуслова и вызвалась быть крестной матерью злополучных полугномов… впрочем, теперь их никак нельзя назвать злополучными! Приемные дети короля, крестники королевы… отныне на них никто не посмеет поднять руку!

Или… все-таки посмеет? Роберт никогда не тревожится попусту.

— Нет, — мотнул головой Роберт, — мигом позабыв и обращение на "вы", и слово "сир" — как и всегда, когда он обсуждал с Джеральдом наиважнейшие дела наедине. — С твоими Джеральдсами все благополучно.

От облегчения у Джеральда на миг захватило дух — как только он сообразил, о ком Роберт говорит.

— Почему ты их Джеральдсами кличешь? — удивился он.

— А как же мне их называть? — поинтересовался Роберт. — Они ведь твои приемные дети — вроде как названые братья друг другу, верно? Значит, и фамилия у них может быть только одна на всех, и не иначе. И нарекать ее по приемному отцу полагается.

Некоторое время слегка ошарашенный Джеральд привыкал к такому повороту событий.

— Ну вот только не Джеральдсы, — усмехнулся он. — Ты бы еще сказал — Джеррисы!

— А чем это плохо? — спросила Бет.

— Понял, — отозвался Берт. — Джеральдс — приемыш крестьянина, самое большее. Приемыш бродяги был бы Джеррисом.

— Вот-вот, — подхватил король. — И никак не больше. Уже приемыш почтенного купца звался бы Джеральдсоном.

— А приемыши короля? — улыбнулась Бет.

— Фицджеральды, — твердо произнес король.

Роберт долил себе вина в кубок и молча поднял его, салютуя новонареченным Фицджеральдам. Бет и Джеральд последовали его примеру.

— Нет, я не о них думал, — молвил Берт, едва допив вино. — Я думал о гномах Петрии.

— И как тебе нравится предмет твоих размышлений? — вновь подначил его Джеральд.

Роберт поднял на него серьезный, без малейшего проблеска улыбки, взгляд.

— Он мне очень не нравится, — сообщил Берт. — По правде говоря, он меня тревожит.

Так… час от часу не легче.

Подобным образом Роберт де Бофорт даже об ограбленной бежавшим Дангельтом королевской казне не высказывался! Берт с его всегдашним убеждением, что все на свете — ну или почти все — можно если не починить, так исправить… что, кроме смерти, нет ничего непоправимого — а значит, все, что избежало гибели, надо исправлять, а не тревоге предаваться… неизменно спокойный и сдержанный Роберт де Бофорт встревожен!

— А ну-ка рассказывай, — потребовал Джеральд, подаваясь вперед.

Берт снова дернул многострадальный воротник.

— Помнишь, — глуховатым голосом молвил он, опустив голову, — мы с тобой месяц назад говорили, что после сговора с ледгундцами и каринтийцами торговлю с Петрией нельзя оставлять без пригляду, — как знать, что туда может просочиться под видом заказов, счетов и расписок?

— Помню, — подтвердил Джеральд. — И ты у меня выпросил дозволение приглядывать. Я тогда еще подивился, к чему тебе эта пустая морока… выходит, не пустая?

— Не пустая. — Роберт говорил, все еще не подымая головы. — Кое-что я приметил… странность одну…

Он примолк; Джеральд терпеливо ждал.

— Дерево для гномов в диковинку, — очень спокойно произнес Роберт. — И деревянную мебель они всегда заказывали и покупали охотно и за хорошие деньги.

— По-твоему, это странно? — поднял брови король.

— Странно другое, — возразил Берт. — Пять лет назад гномы перестали покупать мебель и начали заказывать дерево. Цельные, нераспиленные бревна.

— А вот это и правда странно, — протянул Джеральд. — Из гнома столяр, как из кобылы лучник.

— Вот и я так подумал, — сухо произнес Берт. — И очередной заказ решил перенять. Бревна попридержал — а сам краснодеревщикам и столярам окрестным заказал мебель гномью. С условием, что из своего кошелька оплачу, если гномы не купят.

— А почему бы им вдруг не купить? — насторожился Джеральд.

— А вот представь себе — не купили! Дескать, работа нехороша, размеры не те — ну не годятся эти кресла под гномьи зады! — Роберт вскочил; от его самообладания не осталось и следа — горячность звучала в каждом его слове. — Джеральд, ну сам подумай — тамошние мастера, почитай, веков шесть с Петрией торгуют мебелью этой самой, ремесло из поколения в поколение передают, все размеры наизусть знают, как "Отче наш"… и вдруг их работа нехороша! Можно подумать, гномы сами лучше сделают!

— Представляю себе, как гномы с деревом возятся! — хмыкнул Джеральд.

— С мореным деревом, — поправил Роберт.

Король осекся.

— Джеральд, вот уже пять лет Петрия покупает мореное дерево. — Берт снова взял себя в руки — теперь он опять говорил очень спокойно и даже слегка размеренно. — Или, на крайний случай, любое — но попрочнее. Цельными бревнами. А продает камень. Строительный камень — по очень дешевой цене, почти бросовой.

— И много камня? — севшим голосом осведомился Джеральд. Он уже начал понимать, куда клонит Берт. Единственное, чем Петрия не торговала никогда, так это строительным камнем для людских крепостей. Единственное, что могло бы заставить Якша изменить этому обыкновению…

— Много, — подтвердил его наихудшие опасения Берт. — Очень. Какие там кресла-столы гномьей работы! Петрия покупает крепежные бревна — а продает камень… лишний камень — чтобы оставшийся было легче подпирать. Между прочим, следующий заказ на бревна вдвое больше трех предыдущих разом. Значит, дело не в единственном обвале.